Неточные совпадения
Только и разговору у нас в этот раз было. Хотел я подойти
к ней поближе, да робостно: хотенье-то есть, а силы нетутка. Однако, стало быть, она заприметила, что у меня сердце по ней измирает: на другой день и опять
к колодцу пришла.
Пришел и я. Известно, стою у сруба да молчу, даже ни слова молвить не могу: так, словно все дыханье умерло, дрожу весь — и вся недолга. В этот раз она уж сама зачала.
Утро тихое, ясное. Табун пошел в поле. Холстомер остался.
Пришел странный человек, худой, черный, грязный, в забрызганном чем-то черным кафтане. Это был драч. Он взял, не поглядев на него, повод оброти, надетой на Холстомера, и повел. Холстомер пошел спокойно, не оглядываясь, как всегда волоча ноги и цепляя задними по соломе. Выйдя за ворота, он потянулся
к колодцу, но драч дернул и сказал: — Не
к чему.
— Хе, откуда!.. В нашем деле все так, как в
колодце с двумя ведрами: одно полнеет, другое пустеет, — одно идет кверху, другое книзу. У меня были лапти, стали сапоги. А погляди ты на Опанаса Нескорого: был в сапогах, теперь стал босой, потому что дурень. А
к умному ведро
приходит полное, уходит пустое… Понял?
Когда они возвращались от
колодцев, их не осмеивали и не укоряли, а просто рассказывали: «такая-то
пришла… в городу у
колодца стояла… разъелась — стала гладкая!» [Чтобы иметь ясное понятие, как относился
к этому «мир», стоит припомнить, как относились
к своему «стоянию» те, кто претерпел его ближайшим и непосредственным образом.
Наконец Петр
пришел в себя, побрел
к колодцу, вылил себе на голову три ведра холодной воды, разбудил мужиков.
— Конечно же… поспешим… — отвечал Борис Иванович. Они быстро направились
к лесу. Иван шел впереди. Подойдя
к колодцу, они явственно услыхали стоны. Иван первый
пришел в себя от неожиданности всего происшедшего.
— Тс! Тише, — отвечал голос Гримма, — не шумите по двум причинам: во-первых, нас могут подслушать, а во-вторых, вы можете разбудить того удавленника, который завален вон тем камнем у красного
колодца. Видите, там что-то белеется. А дело наше
приходит к концу.
К вечеру, послезавтра, приготовьте рейтаров ваших у западной башни, а до того расположите их в Черной лощине.
— Тс! Тише, — отвечал голос Гримма, — не шумите по двум причинам: во-первых, нас могут подслушать, а во-вторых, вы можете разбудить того удавленника, который завален вон тем камнем у красного
колодца. Видите ли, что-то белеется. А дело наше
приходит к концу.
К вечеру, послезавтра, приготовьте рейтаров наших у западной башни, а до того расположите их в Черной лощине.
— Мы скоро все
к вам
придем, господский ваш дом разнесем по бревнышкам, вам глаза повыколем, а сами побросаемся в
колодцы.
Приходя к деревне, всё бросалось
к колодцам.